В Институте Китая и современной Азии РАН кипит научная жизнь. Совсем скоро, в конце марта 2023 года там состоится очередная научная конференция корееведов России и стран СНГ «Современные проблемы Корейского полуострова». Уже 27-я по счету.

Разумеется, я бы хотел на этом конкретном примере посвятить некоторое внимание вообще такой форме научной деятельности, как конференция. Во-первых, именно эта конференция мне хорошо известна, поскольку я ранее принимал в них участие, а потом перестал; так что подобные конференции мне известны лично. Во-вторых, все же опыт имеет значение и именно конференции корееведов организованы, пожалуй, получше, чем многие другие научные конференции, в которых мне доводилось участвовать. Во всяком случае, непрерывного конвейера докладов там научились избегать.

Но, при всех организационных достижениях, конференции корееведов почти ничего не дают для развития науки. Как и многие другие научные конференции. Почему? Причин несколько. Во-первых, докладов слишком много. Простое их заслушивание становится делом весьма утомительным, в особенности если докладчик не обладает ораторским талантом и подготовил своё выступление не так, чтобы хорошо. Доклады сливаются в некий сплошной, неразделенный поток говорения.

Во-вторых, как я заметил, доклады чаще всего пишутся на скорую руку и представляют собой скорее некие комментарии к текущим событиям, чем изложение результатов какого-то исследования. Из пары сотен заслушанных на прежних конференциях докладов, мне запомнился лишь один — про урбанизацию в Южной Корее, который резюмировал целое исследование.

В-третьих, доклады почти не обсуждаются. Регламент конференции, весьма хороший и выработанный с годами, предусматривает лишь несколько вопросов докладчику с краткими ответами, а также, если остается время, то на краткую дискуссию в конце блока из трёх-четырех докладов по схожей тематике. К тому же, обычное требование ведущего — задавайте вопросы и высказывайтесь покороче, чтобы оставалось время для других докладов. Ничего удивительного, если на конференцию берётся 30-40 докладов, то даже с разделением конференции на два дня и на секции по политике и экономике, и по истории и культуре, трудно уложиться в отведенное время. Это, таким образом, вытекает из организации конференции. Далее, дискуссии вообще не особенно поощряются, особенно в отношении старших коллег.

Наконец, в четвертых, традиционное и в чем-то оправданное деление конференции на секции ведёт к тому, что политологи и экономисты разобщаются с историками, культурологами и лингвистами, многими годами и десятилетиями варятся каждый в своём соку. Уже в этом смысле конференция, как место для общения и обмена мнения выполняет свою функцию далеко не полностью.

Все эти обстоятельства ведут к тому, что конференция явочным порядком превращается в чисто ритуальное действо, фактически в говорение ради говорения, поскольку уставшие слушатели слушают доклады не так, чтобы внимательно. Да и зачем напрягаться, раз доклады потом можно прочитать в сборнике.

По этим причинам конференция для науки почти ничего не даёт. Корееведы мне могут возражать, но ведь это факт. Если доклады слушают как правило невнимательно и почти не обсуждают, то что такого могут дать доклады в принципе? Только галочку в отчете о проделанной работе? Такие конференции есть лишь пустая трата времени.

Чтобы конференции давали для научной мысли нечто ощутимое, требуется изменить подход к их организации. Их целью должен быть не монолог, а диалог, то есть не говорение докладчика и тем более не конвейер монологического говорения, а обсуждение и даже спор. Это может быть презентация результатов какого-нибудь крупного исследования, с ответом на все вопросы и подробным обсуждением. Тогда на конференцию выносится три-четыре доклада, каждому из которых посвящается несколько часов. Но такие исследования, которые стоило бы обсуждать несколько часов, к сожалению, очень редки, и вряд ли на ежегодную конференцию получится набрать три-четыре достойных доклада. Тому причиной характерные для нашей науки мелкотемье, чрезмерно узкая специализация, а также стремление наделать как можно больше публикаций. Все это ведёт к очень поверхностному изучению поднимаемых вопросов, низводит исследование фактически до уровня комментария.

Это могут быть своего рода «гладиаторские бои», когда докладчик выставляет исследование и его тезисы на обсуждение, а участники проверяют представленные тезисы на прочность: логичны ли, обоснованны ли аргументы докладчика. Великая европейская наука развивалась с самых древних пор и достигла своих высот именно в дискуссиях и дебатах, часто весьма ожесточенных и упорных. И стала приходить в упадок, когда от дискуссий стали отказываться. Но увы, устроить жесткие дебаты нашим учёным, и корееведам в частности, на мой взгляд, не по силам. Из всех видов аргументации они владеют лишь ссылкой на авторитеты, а оспаривание своих рассуждений почти всегда воспринимают как личное оскорбление. Потому, по моему мнению, организация подобного обсуждения окончится попросту личными обидами.

В силу этих обстоятельств мы имеем то, что имеем — ритуальное говорение, ничего не дающее для развития науки ни в каком смысле, в особенности в методологическом. Собственно, какой был вклад в науку двадцати шести прошедших конференций корееведов России и СНГ и, соответственно, полки выпущенных сборников докладов? Думаю, что с ответом на этот вопрос будут затрудняться и сами корееведы.