«Когда я пишу о страшном — это то, чего я боюсь сама». Интервью с Асей Демишкевич о её новом романе

В августе в издательстве «Альпина.Проза» выходит психологический роман Аси Демишкевич «Под рекой».

Писательница уже успела напугать нас в своей дебютной книге «Раз мальчишка, два мальчишка», где сказки перемешались с актуальной проблематикой, превратившись в историю в духе Стэнли Кубрика. Новый роман «Под рекой» снова страшный — он о героине, которая узнаёт, что её отец (переселенец из затопленной деревни) — маньяк. И хотя сюжет исключительно реалистичный, строится он буквально на воде, точнее, поверх «водянистых» метафор и мифологических мотивов о жизни и смерти.

Специально для VK Гида книжный обозреватель и контент-редактор издательской группы «Альпина» Денис Лукьянов поговорил с писательницей о литературных маньяках, всплывающих гробах и страхе как источнике вдохновения.

Как появился роман «Под рекой»?

Он появился из трёх разных вещей. Сначала была фраза: «Я хорошо помню звук моторной лодки и звук тишины, когда отец остановил её». Обычно такие фразы просто неожиданно приходят в голову и почти всегда становятся началом книги. Ещё в тот момент я уже второй год жила вместе с моим псом Фарго и удивлялась тому, сколько любви появилось в моей жизни благодаря ему. Соответственно, я стала думать: а где вся эта любовь была раньше? и что вообще происходило с любовью в семье, в которой я выросла?

О чём роман в первую очередь?

Думаю, прежде всего (как бы странно это ни прозвучало) о любви и о том, что ей, как и всему остальному, можно научиться. Вместе с тем это история и о том, что существование в системе насилия никого не сделает белым и пушистым; вчерашняя жертва легко превратится в агрессора при определённом стечении обстоятельств. «Под рекой» — роман про соучастие и ответственность, даже если ты вроде бы ничего плохого не делал и «жил как все».

Ещё одна грань текста связана с моей увлечённостью темой затопленных сёл и деревень: появляющиеся из-под воды колокольни, всплывающие гробы, утопленники, городские легенды связанные с этим.

«Под рекой» называют психологическим триллером. Согласна с таким определением?

Скорее согласна. Это смесь автофикшена с триллером. Мне это сочетание кажется удачным. Просто триллер без попытки разобраться в каком-то волнующем вопросе писать было бы скучно.

В романе много мифологических мотивов: в детстве героиня якобы видит мертвецов, вода становится точкой перехода между реальным и потусторонним. Это намеренно? Если судить по твоему предыдущему роману «Раз мальчишка, два мальчишка», такие образы тебе интересны.

Вода — это всегда про что-то потустороннее. Переход из мира живых в мир мертвых часто происходит по воде, в мифах и фольклоре есть масса примеров. Страсть отца Киры к подводному миру в общем-то отражает его мертвецкую сущность.

Водохранилище, появившееся на месте чьих-то домов, холодный незамерзающий зимой Енисей, мутная вода в ведрах, которую собирает мать героини, — всё это тоже образы, который подразуемвают принадлежность к чему-то ненормальному и темному. В общем-то это подготавливает нас к тому, что потом начнут всплывать и тайны отца, и тайны Киры, и покойники. В «Мальчишке» такую функцию выполняют лес и поле. Поле даже в большей степени, потому что солдаты, бродящие через промерзшее поле туда-сюда, — это в каком-то роде картина из чистилища.

Главная героиня боится, что ген агрессии отца передастся и ей. Этот страх персонажа помогал тебе в создании сюжетного напряжения?

Страх генетической патологии отлично создаёт напряжение не только в тексте, но и в жизни! Обычно, когда я пишу о страшном — это то, чего я боюсь сама.

Я заметил, что и в «Мальчишке», и в «Под рекой» ты работаешь со страхом как с одной из ключевых эмоций. Почему он так важен для тебя?

Я здесь просто отвечу названием фильма: «Страх съедает душу». Очень хочется как-то с этим побороться — и в книгах, и в жизни.

Как потребители поп-культуры мы привыкли, что книги и кино, где есть маньяк, обычно о самом маньяке. Здесь же в центре его дочь. Почему это тебе кажется более важным и интересным?

Проблема с маньяками вот в чём: нас приучили к экранным, романтизированным маньякам. У них, как правило, какой-то изощрённый ум, харизма, трагичная история и т.д. Прослушав несколько сезонов подкаста про реальных маньяков, я пришла к выводу, что маньяки — очень скучные субъекты, которыми движет всегда примерно одно и то же. Их годами не могут поймать не потому, что они такие умные, а из-за ошибок в следствии и разных случайностей. Писать про маньяка гораздо скучнее, чем про человека с нормальным спектром эмоций. Перед маньяком уже не стоит никаких моральных выборов, он ничему не учится и всегда движется к вполне конкретному финалу. Если использовать метафору, то мир маньяка — чёрно-белое кино, причём это не эстетический приём, а вынужденная необходимость. Тогда как герой менее патологический даёт автору больше возможностей. В отличие от маньяка он гораздо более непредсказуемый. И просто живой.

Какие книги посоветуешь почитать, какие фильмы посмотреть в связке со своим романом?

Есть отличный в своей омерзительности фильм, не романтизирующий маньяка и его деятельность — «Золотая перчатка». А ещё захватывающий детективный сериал «Убийство на краю света». В нём главная героиня приходит к тому же выводу про заурядность маньяков, к которому пришла и я.

И последнее. Главная черта твоего творчества — какая она?

Сложный вопрос! Могу предположить, что это кинематографичность текста. И кросс-жанровость.