Ахматова и Гаршин: роман в 50 лет. Ахматова была уверена, что она едет "выходить замуж"

Будучи человеком с чувством юмора, он любил повторять, что на свете есть четыре идеальные вещи: только что срезанная роза, хороший микроскоп Цейса, стакан чая с лимоном и рюмка ледяной водки.

Владимир Георгиевич Гаршин, племянник знаменитого писателя Всеволода Гаршина, сам писал стихи, был импозантным сероглазым красавцем и дворянином, человеком тонким, отзывчивым и душевным.

Гаршин жил в знаменитом толстовском доме в Ленинграде по адресу набережная реки Фонтанки, дом 56, и работал в Первом Ленинградском медицинском институте, а также в Институте экспериментальной медицины. Он всегда очень нравился дамам, хотя считал свое семейное положение прочным и стабильным. Владимир Григорьевич был женат, имел двоих сыновей.

Одна из его студенток вспоминала: "Когда профессор подымался на кафедру Первого Ленинградского меда и молодым движением откидывал назад густые, без единой сединки, каштановые волосы, женская половина аудитории замирала…"

В феврале 1937 года произошла его встреча с Анной Ахматовой, когда она лежала в Мариинской больнице на обследовании по поводу патологии щитовидной железы. Когда он узнал, что у коллеги-врача наблюдается Анна Ахматова, он попросил разрешения навестить ее. Профессору Гаршину было 49 лет, Ахматовой - 47.

"Трогательный и милый человек, с такой деликатностью, которая уже тогда казалась музейной редкостью", - скажет о нем современница.

Он с нежной заботой относится к Анне Андреевне, носит ей горячие супчики из столовой и домашнюю отварную картошечку в судках, следит за тем, чтобы она тепло одевалась и правильно питалась.

Владимир Георгиевич навещает в палате заболевшую Ахматову, рассказывает ей добрую сказку, кормит бульоном и находит для нее самые удивительные в мире слова:

— Анна, я люблю Вас. Я очень давно люблю Вас. Я люблю Вас всю свою жизнь. А мне немало лет...

Анна Андреевна улыбается чуть смущенно:

— Нам обоим немало лет.

Ахматова нисколько не сомневается в искренности его признания: "Мне цыганка нагадала, что Владимир Георгиевич будет любить меня до самой смерти". Ахматова не сказала в ответ "люблю", а признание Гаршина приняла, как должное. Кстати, всем своим мужчинам Ахматова тоже не говорила этого слова.

Николай Пунин, бывший муж Ахматовой, в своем дневнике напишет: "Аня, честно говоря, никогда не любила. Все какие-то шуточки: разлуки, грусти, тоски, обиды, зловредство, изредка демонизм. Она даже не подозревает, что такое любовь..."

Между Гаршиным и Ахматовой начинается роман. Влюбившись в Анну Андреевну, Владимир Григорьевич оставляет семью, а Анна уходит от Николая Пунина.

Они оба словно переживают вторую молодость. Знакомые никогда не видели Ахматову такой счастливой, как в этот период. Гаршин и Ахматова гуляют по вечернему городу, веселые и беззаботные, попадают под весенний ливень. Промокшие до нитки, бегут в квартиру знакомого семейства, живущего неподалеку и получают сухую одежду и горячий чай.

Анна Андреевна, в чужой блузке и юбке, становится такой милой и хорошенькой, что Гаршин не может на нее налюбоваться. И Лиде Андриевской, и ее мужу Борису Энгельгардту, тому самому знакомому семейству, ясно: это любовь.

Из дневника Лидии Андриевской:

"02.06.37. Часто заходит Гаршин. Когда он пришел в первый раз, женщины нашей квартиры переполошились: "Какой красивый!"

Война вносит свои коррективы в их отношения. Ахматова эвакуировалась в Ташкент, а Гаршин стал главным патологоанатомом осажденного города. В блокаду многие профессора уехали в эвакуацию, а Владимир Георгиевич остался, отказался ехать.

На память Гаршин, известный коллекционер, подарил Анне старинную камею. На камне рельефом была вырезана античная женская головка. Аметист был в простой металлической оправе с прямой застежкой, работа конца XIX века. Эта камея носила название "Клеопатра".

Отправив Анну в эвакуацию, Гаршин преподавал студентам, проводил вскрытия, вел научную работу - если можно такими обычными словами говорить об обычной человеческой деятельности в нечеловеческих условиях.

Владимир Георгиевич проводил на фронт сыновей, пережил смерть жены, перенес тяжелую форму дистрофии и не забывал ежемесячно посылать деньги Ахматовой. Даже в этом аду Гаршин оставался человеком: помогал друзьям и знакомым пережить голод. Он, например, часть своего пайка мог отдать потерявшей карточки лаборантке, а потом сам сидел впроголодь.

"Мы обязаны ему спасением, без него мы бы не выжили: он два раза приносил нам по литру спирта, мы потом выменяли его на продукты", - напишет о нем Ольга Рыбакова.

Весной 1943 года Гаршин сделал Ахматовой письменное предложение руки и сердца и попросил ее принять его фамилию.

"Анна, Андреевна, здравствуйте. Простите, что не сразу ответил на Ваше письмо, так сложились обстоятельства. Дома я теперь не бываю, ночую прямо здесь, на кафедре. Почти каждую ночь вижу Вас во сне.

Милая, бесценная Анна Андреевна, выходите за меня замуж, доверьтесь мне, я сделаю все, чтобы Вы были счастливы! И очень прошу, смею надеяться, что Вы согласитесь принять мою фамилию... Любящий Вас Владимир Гаршин".

В следующем письме Анна Андреевна дала согласие и с тех пор называла Владимира Георгиевича своим мужем. Мечты Ахматовой простирались далеко: став законной женой профессора Гаршина, она будет иметь собственную квартиру, определенный статус и общественное положение (не только как поэтесса) и, что для нее немаловажно, получит известную в литературной среде фамилию. Была Анна Ахматова, стала Анна Гаршина.

Анна Андреевна признается Лидии Корнеевне Чуковской, что мечтает поскорее вернуться в Ленинград, потому что должна вернуться "совсем другой" - законной женой профессора: "Я хочу жить, как тысячи других женщин. Да, я никогда не жила так, но я точно знаю, что я этого хочу, и хочу уже давно, меня ждет удивительный, надежный человек!"

"Я выхожу замуж за профессора медицины Владимира Гаршина", - радостно сообщала Анна своим знакомым.

Потом, в числе первых, из эвакуации, в мае 1944 года, "обгоняя солнце", Анна помчится к Гаршину в Ленинград. Ахматова была уверена, что она едет "выходить замуж", и кому-то из знакомых гордо заявила: "Мы получили новую квартиру". Измученный и страшно похудевший, с букетом нежных ландышей Гаршин нетерпеливо расхаживал по платформе.

Лидия Чуковская писала Гаршину из Ташкента о жизни Ахматовой в эвакуации: "Мы живем довольно далеко друг от друга - я в одной комнате с моими родителями, дочкой, племянником, няней - на частной квартире, - она в отдельной комнате в Писательском доме. <…> Спасает Анну Андреевну то, что рядом с ней живут чрезвычайно милые, деликатные, добрые люди, горячие ее почитатели - старички-супруги Волькенштейн, которые всячески облегчают ее существование, покупают продукты на рынке, берут хлеб, топят и пр. Однако, несмотря на все это, надо сказать, что быт у А.А. еще трудный <…> Анна Андреевна, как всегда, переносит все неудобства стоически, без жалоб и ропота (чего нельзя сказать обо всех ее собратьях по перу). Я бываю у Анны Андреевны каждый день, иногда провожу с ней часа 2–3, мы вместе ходим на почту, в баню, к прачке, иногда забегаю только на минуточку <…> Я приношу ей яблоки, белый хлеб, изюм, иногда масло - вообще делаю, что могу <…> Часто увожу ее к нам - умыться, пообедать..."

Встретив похорошевшую и даже чуть располневшую Анну Андреевну на Московском вокзале, Владимир Георгиевич виновато сообщил, что квартира на Каменноостровском (бывший Кировский пр., 69/71), которую он получил от Института экспериментальной медицины и которую Ахматова просила подготовить к ее приезду, еще ремонтируется. Сам Гаршин жил в крохотном ведомственном жилье при кафедре на улице Рентгена, но заблаговременно позаботился о жилье для Анны.

Анна Андреевна временно поселилась у друзей Владимира Георгиевича - Рыбаковых, которые выделили ей отдельную комнату, а Гаршин ежедневно навещал ее и приносил продукты, полученные по своим продовольственным талонам. Разрыв отношений был внезапным и неожиданным.

Однажды Рыбаковы услышали как в комнате, которую занимала Анна Андреевна, происходит разговор Ахматовой и Гаршина на повышенных тонах. Затем Владимир Георгиевич стремительно вышел, хлопнула входная дверь. Больше Ахматова и Гаршин не виделись.

Анна попросила вернуть ее письма, что Гаршин и сделал. Ахматова их уничтожила. Гаршин до самой смерти будет спрашивать у общих знакомых:

— Как там Анна Андреевна?

Она же не спросит о нем ни разу. Спустя время Ахматова отзывалась о Гаршине как о психически больном: якобы ему приснился сон, в котором его покойная жена отговаривала Владимира Георгиевича от женитьбы на Ахматовой. Причем сон этот повторялся как навязчивая галлюцинация и в эти дни с ее слов, Гаршин выглядел совсем больным.

Ахматова отправила телеграмму своей подруге Ольшевской: "Гаршин тяжело болен психически расстался со мной сообщаю это только вам Анна". Ну что ж, отказался жениться - значит псих.

На работе у Гаршина младший медицинский персонал обсуждал происшествие:

— Захотела, видите ли она замуж за Владимира Георгиевича. Как бы не так.

— А он?

— А что он? Говорит: "Я жениться на вас не смогу".

— Так и сказал?

— Так и сказал. А она - хлоп в обморок.

— Да уж...

— А он пощупал ей пульс и говорит: "Как ты некрасиво лежишь, Аня". Спокойно закурил и ушел.

Пожив вдали от Анны Андреевны, Гаршин понял, что она не та женщина, с которой он хотел бы жить. Истинные причины отказа Гаршина жениться известны были только ему.

Так или иначе, женская гордость Ахматовой была задета: несостоявшийся ее жених вскоре сделал предложение коллеге. По словам Анны Андреевны, Гаршин предпочел ей "молоденькую медсестру".

На самом деле, его избранница, Капитолина Григорьевна Волкова, была профессором медицины, тоже патологоанатомом и ровесницей Ахматовой. С Волковой Гаршина связывали давние отношения.

Сразу после первой мировой войны он посвятил ей, отвергшей его ухаживания, язвительное стихотворение:

Ваши пальцы пахнут тpyпaми,

Нежно красит их судан,

Вы сердца сложили группами,

Создал шеф к работе план. <…>

И когда по белой лестнице

Вы подыметесь в отдел,

Корректура, счастья вестница,

Скрасит горький ваш удел.

Несмотря на давнее знакомство, Гаршин и Волкова десять лет были в ссоре, не общались. Снова он стал приходить к ней во время блокады, после смерти жены, когда ему было очень одиноко. Они поддерживали друг друга как могли. В 1945 году Волкова и Гаршин поженились.

В 1946 году, после Постановления ЦК партии с критикой творчества Зощенко и Ахматовой, когда от Анны Андреевны отрекутся даже близкие, Владимир Георгиевич Гаршин на собрании в институте встанет и попросит слова.

Его голос будет звучать в страшной гулкой тишине:

— Я был другом Ахматовой, остаюсь ее другом и всегда буду им...

Знала ли она об этом? И было ли ей это тогда интересно? Однажды, открыв шкатулку с украшениями, Анна Андреевна, ища какую-то безделицу, обнаружит: камея, которую ей подарил Гаршин вдруг треснет пополам сквозной трещиной прямо через лицо. Спустя неделю она узнает: в тот день, 20 апреля 1956 года на 69-м году жизни умер Гаршин.